— Прошлой ночью мой младший сын Чарли, благослови Господь его душу, был застрелен в нашем собственном отеле. Жестокий убийца — некий мистер Билл Блейк, — застрелил так же невесту моего любимого сына. Но это еще не все, он украл и очень дорогую пегую лошадь, принадлежащую нашей семейной конюшне.
— По правде говоря, пегая лошадь не стоит того чтобы так волноваться.
Из-за незабитого гвоздя потеряли подкову,
Из-за потерянной подковы потеряли лошадь,
Из-за потерянной лошади гонец не доставил послание,
Из-за недоставленного послания проиграли войну...
— Он поправится?
— Ему уже лучше, немного.
— Потом на скачки?
— Нет, только не он.
— Тогда зачем вы его лечите?
— Мне жаль её. Каждая лошадь на что-нибудь да сгодится, эта сможет тащить повозку или вести скакунов на старт. К тому же на неё просто приятно смотреть. Нельзя ставить на лошади крест, лишь потому что у неё болит нога.
Когда лошадь загоняют, у нее изо рта идёт пена. Она падает, дергает копытами, но встать уже не может. Так что её пристреливают и перерабатывают в клей. Автомат разливает клей по бутылкам, дети выдавливают его и склеивают кусочки бумаги. Клей прилипает к рукам, и дети его едят. И превращаются в лошадей.
— Можно выйти замуж за гробовщика, игрока, вора, но только не за репортёра. Никогда!
— Поэтому я и уговорила его уйти с этой работы!
— Профессия репортёра неискоренима. Как леопард не в силах сменить окрас, так и лошади пожарного не место в телеге молочника.
Если лошадь захочет вас сбросить — она вас сбросит. Со шпорами или без шпор. Лошади носят нас в порядке одолжения. И не только носят, но и делятся порой частичкой своей грации.