Дуэйн Гувер

— Иногда я мечтаю заснуть и проспать до восемнадцати лет. Чтобы уже не было школы и всего этого дерьма.
— Ты слышал о Марселе Прусте?
— О котором ты читал лекции?
— Да. Французский писатель. Полный неудачник. Не имел постоянной работы; безответная любовь; гей. Двадцать лет писал книгу, которую мало кто прочитал, хотя, пожалуй, он величайший после Шекспира писатель. Так вот. На закате лет он приходит к выводу, что годы страданий были лучшими в его жизни, потому что именно они сделали из него то, чем он стал. А годы счастливой жизни — пустая трата времени — ничему его не научили. Так что если ты проспишь до восемнадцати, подумай, сколько страданий ты пропустишь. А в средней школе они как раз и начинаются. Такой шанс упустить нельзя.

— Иногда я мечтаю заснуть и проспать до восемнадцати лет. Чтобы уже не было школы и всего этого дерьма.
— Ты слышал о Марселе Прусте?
— О котором ты читал лекции?
— Да. Французский писатель. Полный неудачник. Не имел постоянной работы; безответная любовь; гей. Двадцать лет писал книгу, которую мало кто прочитал, хотя, пожалуй, он величайший после Шекспира писатель. Так вот. На закате лет он приходит к выводу, что годы страданий были лучшими в его жизни, потому что именно они сделали из него то, чем он стал. А годы счастливой жизни — пустая трата времени — ничему его не научили. Так что если ты проспишь до восемнадцати, подумай, сколько страданий ты пропустишь. А в средней школе они как раз и начинаются. Такой шанс упустить нельзя.

— Иногда я мечтаю заснуть и проспать до восемнадцати лет. Чтобы уже не было школы и всего этого дерьма.
— Ты слышал о Марселе Прусте?
— О котором ты читал лекции?
— Да. Французский писатель. Полный неудачник. Не имел постоянной работы; безответная любовь; гей. Двадцать лет писал книгу, которую мало кто прочитал, хотя, пожалуй, он величайший после Шекспира писатель. Так вот. На закате лет он приходит к выводу, что годы страданий были лучшими в его жизни, потому что именно они сделали из него то, чем он стал. А годы счастливой жизни — пустая трата времени — ничему его не научили. Так что если ты проспишь до восемнадцати, подумай, сколько страданий ты пропустишь. А в средней школе они как раз и начинаются. Такой шанс упустить нельзя.