Дориан Грей

— Только к святыням и стоит прикасаться. Люди боятся своих страстей...
— Я не боюсь.
— И вы боитесь. Мы воспитаны в страхе, в страхе перед богом, а ещё хуже — перед мнением света. Самоотречение подменяет нашу сущность, но учтите, чувства, которые мы подавляем — отравляют нас...

— Только к святыням и стоит прикасаться. Люди боятся своих страстей...
— Я не боюсь.
— И вы боитесь. Мы воспитаны в страхе, в страхе перед богом, а ещё хуже — перед мнением света. Самоотречение подменяет нашу сущность, но учтите, чувства, которые мы подавляем — отравляют нас...

Смотри. Смотри! Благодаря твоей картине, ЭТО не покроют морщины, не обезобразит старость. Ты мог представить, что человек сможет делать всё, что хочет, поддаваться соблазну, пока все вокруг будут восхищаться его красотой.

Смотри. Смотри! Благодаря твоей картине, ЭТО не покроют морщины, не обезобразит старость. Ты мог представить, что человек сможет делать всё, что хочет, поддаваться соблазну, пока все вокруг будут восхищаться его красотой.

— Я всегда знал, что мое оружие войдет в тебя, но не думал, что это будет меч.

— Я живу так долго, что видел как будущее становится прошлым…

— Ты все еще жива…
— Вполне вероятно, я бессмертна.

Особую ценность имеет только то, что не вечно.

Особую ценность имеет только то, что не вечно.