Сергей

Я не знаю, любил ли я ее?..
Наверное, это не любовь, это что-то другое, гораздо сильнее и мучительней. Любовь — это что-то невесомое, можно любить в разлуке, любить безответно, а я хотел владеть этой женщиной — каждую секунду, каждой клеточкой ее тела, ее душой, и прошлым, и будущим, всей ее жизнью. Когда ее не было рядом, у меня начиналась ломка, я лез на стены. Как наркоман без дозы. Я сам не заметил, как стал наркоманом, и у моего наркотика было имя, и голос, и запах волос…

Я не знаю, любил ли я ее?..
Наверное, это не любовь, это что-то другое, гораздо сильнее и мучительней. Любовь — это что-то невесомое, можно любить в разлуке, любить безответно, а я хотел владеть этой женщиной — каждую секунду, каждой клеточкой ее тела, ее душой, и прошлым, и будущим, всей ее жизнью. Когда ее не было рядом, у меня начиналась ломка, я лез на стены. Как наркоман без дозы. Я сам не заметил, как стал наркоманом, и у моего наркотика было имя, и голос, и запах волос…

Я снова был под гипнозом. Я считал минуты, Доктор, до встрече с ней, хотя был полностью уверен, что она опять обманет. Я был готов разорвать любого, кто приблизится к ней, хотя бы на метр.

Я снова был под гипнозом. Я считал минуты, Доктор, до встрече с ней, хотя был полностью уверен, что она опять обманет. Я был готов разорвать любого, кто приблизится к ней, хотя бы на метр.

Только она не уходила у меня из головы. Торчала, как заноза. Хотелось увидеть ее, среди этих потных баб без лица и имени. Увидеть, успокоиться и забыться. И я ее увидел.

Только она не уходила у меня из головы. Торчала, как заноза. Хотелось увидеть ее, среди этих потных баб без лица и имени. Увидеть, успокоиться и забыться. И я ее увидел.

— А знаешь, меня сегодня в первый раз подстрелили.
— Ну и как?
— Да знаешь, как будто девственность потерял.
— Не самое плохое ощущение.

— Мы, Сергей Михалыч, попали впросак.
— Серёженька, а ты знаешь, что такое «просак»?