Донни Дарко

Кролики — это не мы! У них нет книг по истории, фотографий, знаний о том, что такое скорбь или сожаление. Простите, не поймите меня неправильно. Мне нравятся кролики. Они милые и вечно трахаются. А если ты милый и вечно трахаешься, наверное, ты счастлив. Ты не знаешь, кто ты и зачем вообще живешь. Просто хочешь как можно больше раз заняться сексом до смерти. Я не вижу смысла убиваться над мертвым кроликом. Который и смерти-то не боялся, если на то пошло.

Кролики — это не мы! У них нет книг по истории, фотографий, знаний о том, что такое скорбь или сожаление. Простите, не поймите меня неправильно. Мне нравятся кролики. Они милые и вечно трахаются. А если ты милый и вечно трахаешься, наверное, ты счастлив. Ты не знаешь, кто ты и зачем вообще живешь. Просто хочешь как можно больше раз заняться сексом до смерти. Я не вижу смысла убиваться над мертвым кроликом. Который и смерти-то не боялся, если на то пошло.

— Донни, ты засранец!
— Элизабет, какая ты агрессивная. Может тебе стоит пойти к психологу, тогда твои мысли за сто баксов в час будет слушать специальный человек, а не мы.

— Донни, ты засранец!
— Элизабет, какая ты агрессивная. Может тебе стоит пойти к психологу, тогда твои мысли за сто баксов в час будет слушать специальный человек, а не мы.

— Что стало с моим сыном? Я его не узнаю.
— Почему бы тебе тогда не наглотаться таблеток, сука?

— Что стало с моим сыном? Я его не узнаю.
— Почему бы тебе тогда не наглотаться таблеток, сука?

— Она бросилась под машину...
— Да, чтобы умереть!
— Нет, чтобы быть одной...

— Она бросилась под машину...
— Да, чтобы умереть!
— Нет, чтобы быть одной...

— Желание найти Бога — это абсурд?
— Да, если умираешь в одиночестве...

— Желание найти Бога — это абсурд?
— Да, если умираешь в одиночестве...

— Каково это — иметь чокнутого сына?
— Это замечательно.

— Каково это — иметь чокнутого сына?
— Это замечательно.

Делить все только на плохое и хорошее — это слишком просто.

Делить все только на плохое и хорошее — это слишком просто.